АСИЯ — о том, какие месяцы считает лучшими для релизов и конфликтах с артистами во время записи фитов

2 марта гостьей шоу Week&Star стала АСИЯ — талантливая певица и автор популярных треков! Читай интервью ниже или слушай подкаст. Мы есть в Apple Podcasts, Castbox и «Яндекс.Музыке».

Александр Генерозов: Сегодня у нас в гостях на Европе Плюс прекрасная девушка, с очень красивыми и всегда глубоко личными песнями, я рад представить всем — АСИЯ сегодня у нас! Привет тебе и всем доброго вечера! 

АСИЯ: Здравствуйте, слушатели Европы Плюс! Очень рада у вас оказаться, впервые!

Александр Генерозов: Да, вот и классно. Но начну я не с этого, а начну с того, что наконец, глядя в календарь, я могу с полным основанием сказать: «Перезимовали!» Второе марта, второй день весны!

АСИЯ: Даже не верится на самом деле, что уже солнышко, тепло, как-то хочется лето на самом деле.

Александр Генерозов: Да-да-да. И у меня уже такое рождается: «Перезимовали, а не было снега, перезимовали дожди в январе». Давай вот раскачаем сейчас песню?

АСИЯ: Да, как хук можно использовать. На самом деле неплохая история, мне кажется, можно сделать из этого полноценную песню. «Перезимовали! Перезимовали!» Я подумаю обязательно!

Александр Генерозов: Короче, вот, если что, не забудь главное указать в соавторстве.

АСИЯ: Проценты и роялти (смеётся)?

Александр Генерозов: Слушай, ну а если говорить про весну и про песни – а когда, все-таки, идеальное время, на твой взгляд, выпустить релиз весеннего трека? Это к 8 марта? Или к 1 мая? Хотя наверное, поздновато уже, честно сказать, там надо про летнее запускать.

АСИЯ: Да, там уже нужно что-то летнее. Мне кажется, вот точно до 8 марта хорошо. Потому что 8 марта начинается такой пул релизов, все артисты стараются успеть к праздникам. 14 февраля, 8 марта – это вот как раз-таки те даты, когда максимальное количество песен выходит. И я обычно не подстраиваюсь. Для меня лично самое удачное время для релизов – это конец лета, август. У меня всегда в августе выходят какие-то неплохие песни. Или сентябрь, в общем, август-сентябрь самые «плодородные». Ну и пока нет определенности, нет какой-то структуры, что я там знаю, что в мае выпускаешь, всё лето песня гремит или я не знаю, в марте выпускаешь – вся весна твоя. Хотя вот со Звонким у нас песня вышла в мае, насколько я помню, год назад!

Александр Генерозов: Уже год? Oh my god! О май год! Целый год прошел! Ну а слушай, давай прямо сейчас ее и послушаем!

Александр Генерозов: И вот мы слушали этот фит со Звонким, ну и давай по свежим следам. Получается, что у Юры Николаенко, твоего любимого, понимаешь ли, партнера по фитам, мощный конкурент такой, да?

АСИЯ: Да конкурентов-то много получается! У нас же и с «Тритией» был фит. И с Мишей Марвином мы сейчас тоже приняли участие в проекте, и сделали совместную песню. И вот думаем выпускать ее или не выпускать. С Андреем просто это сложилось максимально спонтанно. И когда он мне предложил просто сначала на тарабарском языке «минус» и какую-то свою там наметку мелодии, я подумала: «Вау, это очень прикольная песня именно для весны!» Очень атмосферная, но она лежала месяца 2-3 и я не понимала, как подступиться по тексту к ней. И когда сложились какие-то первые строчки припева, вот оно все совпало. И потом вся последующая работа с Андреем была максимально комфортной, максимально классной. И мы прямо такие «друзьяшки» стали за это время. Столько выступлений совместных, столько съемок, всего! И мы очень сблизились за это время, и дружим очень хорошо.

Александр Генерозов: Классно, да с тобой невозможно не дружить!

АСИЯ: Да не, знаете, это вот у меня сейчас прораб, он так, наверное, не думает.

Александр Генерозов: Разносишь там, да?

АСИЯ: Да, да, ругаюсь.

Александр Генерозов: Ладно, давай строгим голосом судьи: «Кто первый начал»? Звонкий, все-таки, получается? 

АСИЯ: Да, Звонкий. Мы познакомились на каком-то мероприятии, и он сказал: «Блин, было бы прикольно сделать совместную песню!» Я говорю: «Андрей, да! С огромным уважением к твоему творчеству отношусь!» И он прислал демку буквально через небольшой созвон.

Александр Генерозов: И никаких летучек: «Так, нам по целевым показателям надо вот это сделать»?

АСИЯ: Ой, нет, это вообще не моя история. Я больше вот про творчество, когда оно идет в каком-то таком порыве совместном. Так же, как и с Юрой, собственно говоря.

Александр Генерозов: Слушай, а вот ты сказала «прислал демку на тарабарском языке». А никогда никому не хотелось их выпустить потом, ну, не как релиз, а так, по соцсетям? «А вы знаете, с чего начиналось вот это вот?»

АСИЯ: Ну, я, кстати, не слышала, что кто-то так делал, но мне кажется, крутая идея. Как этапы создания этой песни, как, например, появляется мелодия, аранжировка, потом слова. Ну, просто многие, наверное, не фиксируют это.

Александр Генерозов: Короче, мы в первом выходе с тобой уже почти сочинили песню, во втором выдумали, как ее продвинуть по соцсетям. Что у нас вообще происходит тут? Ладно, вопрос такой: что самое сложное в фите? И тут мы потеряли Настю на полчаса.

АСИЯ: (растеряно) Самое сложное в фите? Да если делать с людьми, с которыми ты изначально можешь договориться, то ничего сложного! Поэтому я не могу сказать, что даже в работе с Юрой были какие-то сложности, с Андреем, с группой «Трития» тоже было очень просто работать. С Ваней Дмитриенко мы делали совместную песню. Всё как по маслу! И я, может быть, неконфликтный человек. Может, я терпила просто (смеётся)? Поэтому не было ничего.

Александр Генерозов: Признание года!

АСИЯ: Я очень в целом такая понимающая, и всегда пытаюсь войти в положение другого артиста, потому что прекрасно понимаю, что он чувствует тоже, в момент создания песни, я уважаю границы, и поэтому мы как-то всегда очень легко находим общий язык. Но слышала, что другие артисты бывают чуть ли не перестают общаться после совместных работ. Потому что настолько не находят каких-то соприкосновений.

Александр Генерозов: Ну это точно не про тебя! Скажи, вот ты сейчас набираешь творческую высоту, ты успешная артистка. И чему бы ты уподобила свой взлет? Ракетный? Или как на большом воздушном шаре, медленно и плавно поднимаешься?

АСИЯ: Это улитка, которая взбирается на гору Фудзи. Помнишь? Это вот я, абсолютно медленно ползу, но зато основательно. Комфортно для меня, скажем так! То есть, мне не сносят крышу, я как-то остаюсь в сознании, не угробила свое здоровье пока еще какими-то бешеными турами непонятными. Я самостоятельно двигаюсь и выбираю темп, который комфортен мне. И в целом, как показывает практика, он достаточно неплохой, этот темп.

Александр Генерозов: Тем не менее, ведь ошибки, они случаются в любых случаях, да? А велика ли цена ее, творческой ошибки? У тебя не было такого: «Боже мой, зачем я вот это сделала?»

АСИЯ: Тысячу раз это было! Индустрия в целом у нас такая непростая. И люди бывают не самые честные, не с самыми хорошими помыслами приходят в твою жизнь, и несколько раз действительно было такое, что, например, недостаточно скрупулезно составили договор, и цена ошибки была достаточно велика, не только в финансовом эквиваленте, но и в моральном. Потому что ты понимаешь, что ты в безвыходном положении, ты сейчас «либо пан, либо пропал». И было непросто. Но зато сейчас мы ко всему подходим более ответственно, с юристами. Но мне кажется это всегда так. Когда кто-то воспринимает ошибки как ошибки, а я, скорее, как опыт стараюсь это все воспринимать, копить. И думаю: «Ну могло быть гораздо хуже», если бы это случилось, например, позже.

Александр Генерозов: Ты поешь о любви. Где, все-таки, ты больше всего отступала от этой темы? В музыке или где-то в стихах?

АСИЯ: Ну есть у меня песни, которые больше такие, вдохновляющие. Это «Лампочка». «Лекарство от одиночества», «Крестики». Они про внутренние переживания, но не связанные с любовью. А так в стихах что-то остается. Я люблю писать от мужского лица. В целом такая моя слабость. Именно со стороны мужчины, почему-то, у меня как будто лучше складывается стих. Я в целом, достаточно топорно пишу, но, наверное, из-за того, что я очень много читала Бродского, мне нравятся такие вот рифмы, угловатые, немножко некомфортные. То есть, когда читаешь его, сложновато воспринимать. И мне нравится именно самой их воспроизводить. И от мужского лица это очень органично звучит всегда.

Александр Генерозов: А как парни относятся к тому, читая, например, когда ты от лица парня пишешь?

АСИЯ: Кстати, вот на самом деле есть одно стихотворение, которое у меня почему-то в социальных сетях всегда вызывает резонанс и мужчины пишут: «Да, как же она точно передала наши эмоции». А это стих про мужчину взрослого в баре, который отчаялся, и пытается склеить какую-то молодую девочку.

Александр Генерозов: Да пиши уже песню на эти стихи!

АСИЯ: Кстати, надо, на самом деле, может быть, и сработало бы, какому-нибудь большому музыканту отдать!

Александр Генерозов: Самая настоящая сибирячка, живущая в самой настоящей Москве, и даже с самой настоящей ипотекой, Асия у нас.

АСИЯ: У меня в трех словах так и есть (смеются).

Александр Генерозов: Ну ты просто везде про эту ипотеку рассказываешь.

АСИЯ: Да-да-да. И про ремонт.

Александр Генерозов: В тебе самой что-нибудь осталось от тебя кемеровского периода, тебя сибирской, или Москва тебя так перемолотила, всё-таки, по общим ощущениям?

АСИЯ: Вообще, мне кажется, я поэтому так сложно приживаюсь в Москве, потому что во мне кемеровского остается во все эти годы гораздо больше, чем в московского. И мне даже мама иногда говорит: «Настя, ну как-то ну немножечко не по Москве ты себя ведешь». А я вот человек такой открытый, у нас сибирская душа, она абсолютно типовая. Мы очень открытые, мы доверчивые. Я могу встретить человека, десять минут с ним посидеть, поболтать, уже всю жизнь ему рассказать и потом думать: «Ну как ты могла, ну это же секретная информация!» Он потом пойдет, кому-то скажет и все, и тебе конец. И сало люблю есть, вот это моя слабость! Я выложила тоже недавно видео, куда-то в соцсети, где я сижу ем сало, заедаю борщом, ем укропчик с чесночком. Мама говорит: «Настя, у тебя все женихи побегут после таких видео». А я считаю, что это моя фишка. Ну то есть, эта вот сибирская девчонка!

Александр Генерозов: Ты, так или иначе, училась музыке, в итоге оно стоило того?

АСИЯ: Ну конечно, когда ты общаешься с музыкантами, немного пригождается.

Александр Генерозов: «Немного пригождается» (смеются)?

АСИЯ: Ну мой уровень для них просто маловат. Я, как и все артисты без образования, говорю: «Ну не хватает души, ну добавь душевную гитару!» Я не буду говорить, какой там должен быть риф… Я думаю, что проблема в том, что я плохо училась. Если бы я училась лучше, наверное, это бы больше помогало. Но у людей, это как «горе от ума» бывает тоже. Если ты очень много знаешь с точки зрения гармонии, ты можешь потерять душу. Потому что ты бежишь вот за этими красивыми какими-то сочетаниями. 

Александр Генерозов: Да! И сидела бы ты в аранжировщицах, да, или там…

АСИЯ: Или просто в сонграйтерах и писала бы эти какие-то типовые. На самом деле это очень важно, получать музыкальное образование. Потому что это же не только сольфеджио и гармония – это актерское мастерство. Это в целом кругозор в сфере искусств и культуры, понимание вообще. И чтение классных книг, которые воспитывают тебя как человека. Потому что музыка – это же, прежде всего, срез твоей личности. Чем ты наполнен – то ты и закладываешь в текст. Если ты пустой, у тебя и песни будут, ну как бы пустые.

Александр Генерозов: А «Бобр» и «Сигмабой» – это пустые песни или наполненные, на твой взгляд (смеются)?

АСИЯ: Ну мы же объективно смотрим на смысловую нагрузку. Конечно же, и «Сигмабой» – я даже не знаю, что такое сигмабой. Кто-то мне рассказывал, а, Юра Николаенко, он говорит, типа: «Я — сигмабой». Ну, что типа парень, который… Ну, «плейбой» по-нашему. По-миллениальски.

Александр Генерозов: Плейбой?

АСИЯ: Мы шутили на эту тему. А песня про бобра – она милая, веселая. Всегда такие песни были. Но, конечно, она не меняет жизни людей. Хотя, кто знает, у каждого свой уровень глубины!

Александр Генерозов: Слов поменьше, информации максимум, вопросы кратко, ответы как захочешь. Ты фанатеешь от астрологии, а пыталась когда-нибудь отказаться от этого увлечения, как от guilty pleasure?

АСИЯ:  Нет, аскеза отказа от астрологии — самая тяжёлое аскеза для меня, мне кажется. Я вот буквально смотрела, 25-го было полнолуние, по-моему, в «Рыбах». У меня, я вот просто абсолютно совпадаю со всеми этими циклами! Не знаю, может это самовнушение, но я вот даже если не знаю, что будет происходить – я чувствую, что-то внутри закипает, что-то с головой не то происходит. И я потом уже смотрю задним числом, что да, вот действительно было там какое-то явление на небе. Но это просто мило! Это так по-девчачьи, и я поэтому даже не хочу – вот это вот моё women’s guilty pleasure. И мне кажется, что никакого вреда я этим не приношу, поэтому пусть оно будет.

Александр Генерозов: А на «Натальную карту» подписана?

АСИЯ: Дааа, конечно! Мы с Олесей обе «Девы». С Олесей Иванченко. Да, и поэтому мне кажется я ещё на первых выпусках уже фанатела! До того, как это стало прямо супермасштабным проектом.

Александр Генерозов: Какая из максимально ранних песен выстрелила так, что до сих пор удивляется?

АСИЯ: «Как ты там», песня у нас, она почему-то только спустя три или четыре года стала очень хорошо заходить в социальных сетях, и люди: «Что это за песня?» Хотя тогда она тоже достаточно неплохо у нас зашла, и даже была в чартах, но видимо такой фан-базы у меня ещё не было, и такого количества слушателей. И сейчас для них это как будто бы новая песня, и каждый раз, когда я её выкладываю, показываю, где-то исполняю, она вот прям одна из любимых у многих.

Александр Генерозов: Классно! Петь на английском, да тем более в 2025 году – нафиг надо?

АСИЯ: Я не умею. Хотя мне астролог сказала, что нужно петь на английском, тоже выходить на мировой уровень какой-то. Но я… ну, плохо, с языком плохо, с английским. И я даже раньше пела хотя бы каверы, но сейчас стесняюсь!

Александр Генерозов: Распеваться перед выступлением – это интимная штука? «Уйдите все, буду петь». Или: «Да смотрите, что не видели-то?»

АСИЯ: Ну, если это какая-то распевка, в которой я уверена, то, конечно же, вставайте все. Посмотрите, как надо! А если это что-то новенькое, и я прямо понимаю, что я явно не в голосе, это время семь утра, то где-то в туалете закроюсь, распеваюсь тихонечко.

Александр Генерозов: Стойте под дверью – удивляйтесь! Сталкинг от поклонников был? Или такой всё-таки невинный?

АСИЯ: Был, но пока не до такой степени, что бы меня прямо караулили где-то. Был у меня какой-то сосед, который периодически меня встречал на улице и говорил: «Настя!» И я просто перестала ходить во дворе у себя. Ну, страшновато. Страшно, страшно. 

Александр Генерозов: Просто мы не знаем, что это такое. (вместе) Если бы мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое. 

Зендея, Чон Джонгук, Билл и Том из Tokyo Hotel и Антон Лапенко. Ну и что, знаешь ли ты, что их объединяет с тобой? 1 сентября, день рождения с тобой!

АСИЯ: Серьёзно?

Александр Генерозов: Да!

АСИЯ: Блин, какие они! Они поэтому мне все, наверное, нравятся.

Александр Генерозов: Да, да. Ну а если я тебя помучу и заставлю выбрать кого-то одного из них?

АСИЯ: Зендея!

Александр Генерозов: Да классно, я согласен! А скажи мне, дорогая, вот в октаве, как известно, 7 нот всего, а в алфавите 33 буквы. Как сохранить свою индивидуальность? Наверняка где-то, раз так, пишешь и: «Ой, боже мой, это же не моя, кажется, мелодия или моя?»

АСИЯ: Я вообще стараюсь в последнее время меньше слушать музыки, потому что слух — дело такое. И мозг — дело такое, что ты иногда даже не понимаешь, вот тебе нравится мелодия какой-то песни. Ты уже 10 лет ее не слушал, а потом – хоп, и у себя вот это используешь какие-то ходы! И из-за этого у меня, на самом деле, много песен не выпускается просто, потому что они действительно на что-то похожи. Я неосознанно где-то что-то стырила, но у меня нет какого-то эго большого. Я абсолютно признаю, что да, своровала по ходу, но не специально намеренно, я никогда этого не делаю! И у меня из-за этого нет какого-то чувства неполноценности, что я сама не могу ничего придумать и приходится у кого-то заимствовать. Я прекрасно понимаю, что в целом, как бы, ну ничего не попишешь. Всё примерно где-то, как-то, на кого-то похоже. У меня теория насчет музыки, что вот чувства твои, они индивидуальные. Вот как ты себя ощущаешь, что у тебя на душе, оно не похоже ни на кого. И чем точнее ты это передашь – тем более индивидуальной эта песня получится. Хотя и потом говорят: «Ой у меня тоже самое было, как будто про меня написала». Но нет, чем точнее передаешь, тем лучше люди это воспринимают потом.

Александр Генерозов: Слушай, ну а кто помогает? Ведь никаких же нейросетей не придумали, в конце концов, для этого, чтобы сказать точно?

АСИЯ: Ну у меня действительно музыканты мои могут подсказать, когда я, например, приношу песню, говорю «вот смотрите». Они говорят: «Настя, это что-то вот туда похоже». Ну и друзья-артисты мои иногда подсказывают, там кому-то скидывают. Вот с Ваней Дмитриенко мы очень близко дружим, он бывает скажет: «Там на что-то похожее» или не похоже. Юра Николаенко – он вообще просто, как сказать, у него библиотека внутренняя, да: «Вот тут взяла, это тут своровала». Я говорю: «Да я не воровала», он говорит «нет, своровала», и в общем, мы тоже спорим по этому поводу иногда! Но чаще всего останавливаемся на моменте написания, чтобы просто это не было похоже, если где-то всплывает в голове.

Александр Генерозов: И вот еще интересный момент, российская поп-музыка, она очень прям любит лиризм, вот эта вот тема, такое прямо нажористое. Прямо как в салатиках мазик любят добавлять так у нас любовью и минорный гаммой. А вот мажорных, таких вот драйвовых – прямо не так уж и много вещей. А тебе не тесно в таком формате, скажем, когда ты знаешь: «Блин, я бы написал что-нибудь, но не факт, что это зайдет», потому что люди любят про страдание, любовь-морковь?

АСИЯ: Пишу что-то иногда, оставляю в столе, потому что действительно вот даже какие-то песни про любовь, у меня есть песня «Спасибо», она такая свадебная, ее любят вот именно на свадьбах, но тоже она вот с этой долей драмы. «Спасибо за то, что даже когда это невозможно, ты все равно меня любишь, и я до дрожи боюсь тебя потерять». То есть, она не так, что «я тебя люблю, все классно, все будет весело». Нет, она вот все-таки с драмой. И я такой человек, не позитивный, не мажорный вообще. Хотя, может быть, тоже просто до этого нужно дорасти, потому что петь в мажоре – это определенный уровень.

Александр Генерозов: Ну и что ж, давай еще одну «зажигалочку» твою послушаем, может быть, она и не в мажоре, конечно, но она отличная, драйвовая и ироничная. «Несправедливо», Асия, слушаем, а потом разузнаем что-нибудь про неё!

Александр Генерозов: Ну и давай о ней. Это же такой оммаж к «Ленинграду» времен «Экспоната», да? Тебе не говорили об этом вообще?

АСИЯ: Да! Говорили. И мне на самом деле нравится такая музыка, потому что вот в каком-то танцевальном направлении, я не вижу себя. Не вижу в том, что сейчас модно. Мне нравится та музыка, потому что там прикольные тексты, есть за что зацепиться, живой инструментал, и это вот меня цепляет лично. И мне хотелось вот какую-то такую песню, озорную, девчачью. 

Александр Генерозов: Близко к «Ну что ты такой хороший», да?

АСИЯ: Да-да-да, девчачью. И я в этом себя уже как актриса проявляю на концертах, поэтому да, она вот получилась такая с отсылкой к Ленинграду, наверное.

Александр Генерозов: Есть, есть такое, да! Ну и я, конечно, понимаю, что я сейчас галопом по Европам, но как не спросить про «Лампочку», потому что это великолепнейшая песня, и это саундтрек к «Новым пацанкам». И мне кажется, когда ты это сделала, ты должна была почувствовать такое: «Офигеть, я сделал это, я написала саундтрек к «Пацанкам», и он правда очень крутой!

АСИЯ: Благодарю! Ну я мечтала сделать саундтрек для проекта «Пацанки», и мы бились очень долго к продюсерам, и говорили: «Ну пожалуйста, можно мы напишем саундтрек? Можно мы напишем саундтрек?» А они говорили: «Вот, у нас там уже вот этот песни выбрал, на этот песни выбрали, на этот». И когда я отпустила эту историю, они позвонили сами и сказали: «Можете написать саундтрек?» А у меня на тот период был такой кризис творческий, я особо не могла ничего писать, и просто вертелось слово «Лампочка, лампочка, лампочка». И когда они позвонили и сказали, что нужно придумать саундтрек, я села буквально в первые же 20 минут, написала припев и отложила его. И поехала к своему гитаристу Роме писать новую песню, потому что этот припев мне показался неудачным. Он начал наигрывать что-то на гитаре, я что-то давай импровизировать, понимаю, что ничего не идет, и говорю: «Ром, а я вот тут буквально два часа назад написала припев, но мне он кажется каким-то смешным». Он говорит: «Ну спой». И он начал играть, и оно все сложилось в моменте. Я говорю: «Слово «Лапочка», оно не дебильное?», он говорит: «Наоборот мило, они же такие девчонки, пацанки, но в каждой из них вот эта душа такой маленькой наивной девочки». И мы быстро достаточно ее сделали, когда она вышла, она тоже словила хейта, за вот это слово «Лапочка», а потом начала лечить людей, как мне кажется, ну и так многие говорят.

Александр Генерозов: Тебе тоже девчонки эти писали потом?

АСИЯ: Да, я не любила эту песню, я ее стеснялась первые, наверное, полгода. 

Александр Генерозов: Как такое может быть?

АСИЯ: Не знаю, вот у меня синдром какой-то вот, видимо, есть, девичий – стесняться своих песен, пока не пойму, что они нравятся людям. Как будто бы я не вижу в них смысла. И ко мне после концертов начали подходить именно девчонки и поголовно говорить, что «Лампочка» спасла их, что у них был сложный период, начали писать мне в соцсетях, что это для них лечебная песня, целительная. И однажды одна девочка сказала, что она практически стояла на мосту, условно говоря, и ей просто выпала в рекомендациях именно эта песня. Ну, то есть, видимо там что-то было очень грустное, она говорит: «И я вот действительно расплакалась, разревелась, разрешила себе, у меня тогда были такие мурашки, я думал, как я имела право вообще оценивать свое творчество, потому что оно не мне принадлежит, оно вот принадлежит людям, и они сами наделяют его смыслом». И с тех пор, конечно, я про нее только хорошее говорю, потому что, значит, если одному хотя бы человеку эта песня помогла, значит у нее есть смысл.

Александр Генерозов: Прикладная психотерапия от Асии и Европы Плюс! У тебя из свеженьких релизов вышел шикарный фит с Юрой Николаенко «Помнишь». Мы в какой-то момент подумали, что, может, уже история ваших фитов всё, но нет, оказывается не всё? В загашнике еще есть что-нибудь?

АСИЯ: Есть! Эта песня тоже сложилась, она созрела, так скажем. Потому что мы после песни «Останься» думали, что в целом неплохо, у нас складываются совместные работы, почему бы не сделать что-то еще, но не было такой песни, которая бы понравилась нам обоим. Тут у меня был сольный концерт. Юра пришел и говорит: «А помнишь, вот демка у меня была». Я показала музыкантам, говорю: «Вот давайте быстренько сыграем, сейчас подучите на саундчеке и на концерте покажем». Они говорят: «Ну какая-то песня опять грустная, вам надо что-то менять, это прямо советская история». И я такая думаю: «Блин, да ладно!» Ну, может, и правда, она уже не современная для нынешней музыкальной индустрии.

Александр Генерозов: Ты мой сигмабой, сигмабой 

АСИЯ: Сигмабой, сидим с бобром за столом.

Александр Генерозов: А помнишь?

АСИЯ: А помнишь ты меня, ты меня. То есть даже мелодика совершенно не туда. И Юра настоял, и мы спели ее на концерте, людям она понравилась, и было принято решение доделывать. Как-то спонтанно мы тоже написали куплеты, и вот она «увидела уши слушателей», так скажем. Это точно.

Александр Генерозов: Юр, слышишь нас? Нет, ну ты молодец. Красава!

АСИЯ: Юра, ты молодец, огромная благодарность.

Александр Генерозов: Ну а что с концертами? Увеличивать размер сольника, там зал побольше, побольше – это страшно всегда?

АСИЯ: Очень страшно! И у меня действительно какой-то вот такой пока сложный опыт с концертами. Мы сейчас над этим работаем, но должна быть внутренняя готовность, прежде всего, наверное. Это же огромная ответственность. Сейчас, конечно, цель будет на расширение зрителей. Я думаю, что у нас впереди много классных концертов. У нас в целом основная сила, мне кажется, это душа. Потому что ты приходишь как будто бы вот ко мне на кухню. И мне нравится это ощущение. Я помню свой первый концерт там на сорок человек, когда мы, практически, вот так с каждым разговаривали, и не хочется терять, неважно какая это будет площадка. Будет их три тысячи человек или пятнадцать или сорок пять тысяч – хочется с каждым иметь какую-то связь.

Александр Генерозов: Ну и давай мы посмотрим на тебя вне музыки, вне концертов, вне всего – такая деконструкция Асии, и кого увидим в итоге? Кемеровскую девочку? 

АСИЯ: Да, абсолютно! Если бы я не была певицей, я была бы, наверное, поваром. Мне нравится готовить, сидеть дома, смотреть какие-то странные видео про альтернативную историю. Какие-то смазливые девчачьи сериалы. В общем, я на самом деле просто такая же, как и тысячи девчонок из Кемеровской области.

Александр Генерозов: И все с ипотекой! Раз мы уже с нее начали.

АСИЯ: А ну вот еще и с ипотекой тогда. Да-да-да, и с ремонтом. С собаками еще с двумя.

Александр Генерозов: Что ж, спасибо тебе огромное. Поздравляю тебя с наступающим праздником, Международным женским днем. И поздравляю всех девчонок, которые нас слышат, потому что мы с вами услышимся уже 9 марта, а надо поздравлять заранее. И приходи к нам еще?

АСИЯ: Спасибо вам огромное. Очень у вас душевно, здорово и весело. Мы такое ценим и уважаем, вообще!

Александр Генерозов: АСИЯ провела этот вечер с нами на Европе Плюс. Ну а я, Александр Генерозов, прощаюсь ровно на 7 дней. Встретимся с новым выпуском Week&Star в следующее воскресенье в 17 ровно, будет звездно, будет интересно. Всем пока!

АСИЯ: У-у-у-у! С наступающим праздником, девочки!